Герцог сидел в кресле и читал какие-то бумаги. При виде Камеи он вскочил, сорвал с головы компресс и приложил палец к губам.
— Как вы себя чувствуете, ваша светлость? Я слышала, вы занемогли?
— Уже лучше, ваше высочество, — сказал де Сентубал. — Одно ваше появление приносит облегчение…
Он схватил перо, макнул его в чернильницу и быстро написал на бумаге несколько слов.
«Нас могут подслушивать», — прочла Камея.
— Приятная новость, — мрачно сказала она.
— Мне всегда помогала музыка, — улыбнулся дон Алонсо. — Инджин, сыграешь что-нибудь?
Инджин взяла гитару и состроила гримаску.
— С удовольствием, папочка. Только сейчас я поняла, как ты был мудр, когда заставлял меня заниматься этими скучными нотами! Но исполню я вам нечто жуткое, древнее и громкое. Ведь пригодилось же…
Она ударила по струнам и рыдающим голосом запела:
По диким степям Забайкалья,
Где золото моют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах…
Дона Алонсо передернул плечами.
— Что за варварский вкус у этой синьориты! И где ее только воспитывали?
Потом склонился к Камее и зашептал:
— Думаю, теперь можно поговорить.
— Очень хорошо. Где лорд Саймон?
— Уехал к своим родственникам. Надеется уговорить здешних Бервиков не участвовать в мятеже.
— В чем, в чем?
— В мятеже.
— Это серьезно?
— Серьезнее некуда. Под внешним благополучием Карлеиза… Вы, вероятно, и сами заметили некоторые странности в поведении наших хозяев?
Камея вспомнила недавнюю беседу с принцем.
— Трудно не заметить. Но что происходит?
— Альбанис на грани гражданской войны.
— Войны?!
— Ни больше ни меньше.
— Дворянская оппозиция?
— Да. Ситуация обострена до предела. Карлеиз наводнен сторонниками графа Бельтрамоно, это лидер несогласных с намечающимися реформами. Король и королева в сущности находятся на положении заложников. Принц Оливер сумел выскользнуть. По-видимому, он отплыл в колонии за верными войсками.
— Это же очень далеко! Он не успеет.
— Не успеет. В Кингстаун уже стягиваются отряды дворянского ополчения.
— Тогда нам лучше вернуться на свои корабли.
— Безусловно. Только вот добровольно нас не отпустят.
Камея на секунду растерялась.
— Не выпустят?! Но как же так? Мы ведь — официальное посольство! Дипломатическая неприкосновенность…
— И тем не менее, ваше высочество, тем не менее. Не выпустят.
— Да почему вы так думаете?
— Да потому, что для Бельтрамоно принцесса Поммерна есть лучшая гарантия того, что померанский адмирал Мак-Магон будет сговорчив. Задержка лишь в том, что граф сейчас в пути, он вот-вот должен вернуться из Покаяны. Понимаете, что он там делал?
— Просил помощи?
— Наверняка.
— Ой, до чего же неудачно сложился наш визит… Западня?
— Совершенно верно.
— И что, нет никакого выхода?
Ответить герцог не успел: в дверь постучали.
— Любопытно, — сказал дон Алонсо. — И кто бы это мог быть?
Камея поморщилась.
— Если не ошибаюсь, графиня Бельтрамоно. Ну и надоедливая же особа, доложу я вам. Теперь я понимаю, почему эта леди от меня ни на шаг не отходит.
Но она не угадала. Как только дверь открылась, через порог ступил Альфонс Четвертый. Собственной его величества персоной. В парадных, усыпанных самоцветами, но — в доспехах. А на боку у короля висела шпага. Тоже парадная, но вполне боевая.
— Ваше высочество, ваша милость, примите мои извинения, — сказал Альфонс, отвешивая быстрые поклоны. — Я почти вломился в ваши покои, прервал вашу беседу. Очень сожалею.
— Что вы, сир, — искренне сказала Камея. — Поверьте, мне всегда приятно вас видеть.
— Верю, дитя мое, — как-то устало улыбнулся король. — Но увы, сейчас нам предстоит расстаться. Видите ли, по некоторым причинам для вас и ваших спутников будет безопаснее вернуться на один из кораблей Поммерна. Мне страшно жаль, но это нужно сделать немедленно.
Камея и герцог переглянулись.
— Хорошо, — сказала Камея.
Король поклонился.
— Благодарю, вас, принцесса. Не обижайтесь! Личные вещи пришлют вам при первой возможности.
Монарх посторонился, давая возможность гостям выйти первыми. Выглядел он не лучшим образом — постарел, осунулся, глаза запали.
Видимо, положение было и в самом деле неважным, поскольку в коридоре толпились вооруженные гвардейцы личной охраны Альфонса Четвертого. А леди Бельтрамоно со своим эскортом куда-то исчезла.
Камея не могла не ощутить тревогу. Уже то, что для вывода из замка померанской делегации потребовалось вмешательство самого повелителя Альбаниса, говорило о многом. Да и сам исход чрезвычайно напоминал бегство — сразу за королем, в пространстве между двумя шеренгами солдат гуськом следовали юные дамы в придворных нарядах, за ними шел герцог в шлафроке. Процессию замыкал камердинер в одной рубашке, но с парой чемоданов, куда он наспех побросал самые необходимые из вещей своего господина.
Они спустились в нижнюю галерею. Здесь пришлось немного задержаться, пропуская группу солдат, которые куда-то катили небольшую армейскую пушку. Потом мимо них провели человека в ручных кандалах и с завязанными глазами.
Пользуясь возникшей задержкой, Камея поравнялась с королем и тихо спросила:
— Можем ли мы чем-то помочь, ваше величество?
— Что? — спросил тот, очнувшись от своих мыслей. — Помочь? Да, дитя мое. Могли бы. Спасибо! Но давайте поговорим об этом чуть позже.